Джадамар

Джадамар – древнее название горной местности на северо-востоке Талосских гор. Чернокожие талги – ирун – верят, что эта цветущая страна является местом их сотворения, и почитают её своей прародиной.

Согласно легенде, народы ирун и вирров были сотворены Драконом Тьмы Кором, дабы заселить необъятные просторы Талосских Гор. Чернооким эйнам он даровал сверкающие вершины, таящие несметные земные богатства. А для могучих талгов оставил плодородные и цветущие долины, полные жизни и света.

Эпоха Хаоса перечеркнула все изначальные замыслы, и ныне никто не помнит об истинной жизни и предназначении своих предков. От былых времён у ирун осталась лишь вера в Кора, в пантеон своих Перворождённых Предтечей, и в духов великих героев своей расы.

Но и к своей вере талги относятся без трепета, считая религию чем-то вроде духовной традиции. Верования в орочьем обществе являются зеркалом их утилитарного отношения к жизни. Храмами и святынями они нередко почитают места сугубо практического назначения – обители знаний и мастеровых.

Поэтому в том, что ирун верят в своё Джадамарское происхождение, важнее всего сам факт их веры, а не историческая истина. Особенно учитывая отсутствие других претендентов.

Чёрные орки больше других своих собратьев любят оседлую и спокойную жизнь, обрастая большими семьями и обширными городами. Некоторые из-за этого считают ирун плохими воинами, но это очень опасное заблуждение.

Ирун не самые крупные представители орочьего народа. Они значительно уступают в размерах гхаш’цен и йорруд, находясь примерно на одном уровне с мореходами даналай. У чёрных орков нет культа силы и войны, какие порой встречаются среди самых малорослых степных ог’лай (хотя у них и имеется свой Бог-Покровитель войны). Но история народа ирун выковала в их душах один из крепчайших на континенте сплавов воли и упорства, недооценить который решится лишь глупец.

Джадамар – тёплая и плодородная страна с мягким климатом. Склоны здешних скал утопают в свежей зелени, сияющей под лучами ласкового срединного солнца. Белоснежные пики Хребта Мира подпирают пронзительно голубое небо, рассекаемое крыльями исполинских птиц.

Многие путешественники, побывавшие на родине ирун, называют её лучшим местом на континенте. И их можно понять. Красоту и благодать Джадамара сложно приукрасить словами. Здесь большую часть года царит мягкое лето, лишь на краткий период сменяемое сезоном гроз и малочисленных снежных осадков. Это приветливый и очень живописный край, где немало плодородной земли и просторных пастбищ.

Однако, увы, история этого места – как и самого народа ирун – далеко не столь безмятежна, как его облик. Она, как и истории многих древних государств, начинается примерно с последней трети Неизвестных Эпох, когда повсеместное владычество Бессмертных стремительно шло на спад.

Ирун тогда жили многочисленными племенными общинами, связанными между собой не крепче, чем кланы в нынешнем Северном Иррадине. В их жизни было место и кровавым междоусобицам, и предательствам, и крепкой дружбе.

Так продолжалось до тех пор, пока Джадамарские вершины не пришли заселять племена вирров, изгнанные Демонами из своих родовых гнёзд в глубине гор. Озлобленные и подавленные потерей дома, эйны не стали церемониться с полудиким народом талгов, осваивая новые территории с уверенностью захватчика.

Теснимые в своем собственном доме, ирун пришли в ярость от такого нахальства, и попытались выгнать вирров из своих земель. Однако, уступая им в технологиях и вооружении, орки потерпели тяжёлое поражение в разгоревшейся короткой войне.

Даже объединившись перед лицом общего врага, родовые кланы не сумели совладать с мощью коалиции Атархатов (правящий орган у вирров; Совет, заменяющий правителя у крупного объединения эльфов). Многие были убиты, многие - взяты в плен и обращены в рабов.

Оставшиеся племена ирун отступили на запад, попросив помощи в Ун-Шарте – стеннарском городе-государстве. И гномы согласились помочь. Понимая, что появление вирров в их пограничных владениях неизбежно приведет к спору о ресурсах, Ун-Шарт предпочел иметь в соседях уже знакомых и привычных орков, нежели амбициозных и жестоких горных эльфов.

Стеннары дали оркам оружие и машины для ведения войны. Благодаря им, ирун смогли вновь выйти против нового врага и одержать серию уверенных побед над войсками эйнов. Теперь противники были равны, и началась затяжная утомительная война.

С одной стороны были эльфы, которым больше некуда было идти. С другой - орки, что предпочли бы скорее смерть, чем изгнание из родного дома. Миром же уладить этот конфликт мешала уже пролитая кровь и неусмиримая гордость обоих племён.

В какой-то момент эйны сумели закрепиться в нескольких вершинах на севере страны, а талги – отбить большую часть долин центральной и южной части. После нескольких кровопролитных сражений, окончившихся обоюдными поражениями, стороны поняли, что с наскока им друг друга не одолеть.

Прекратив активные боевые действия, орки и эльфы занялись обустройством своих владений, накапливая силы для решающего удара. Вирры основали мощные скальные города-твердыни, которыми с начала времён славился их народ. Некоторые из крупнейших из них – такие как Небел и Карваг – дожили и до настоящего времени.

Но не меньшее наследие оставили после себя и талги. Пусть их древние города и не сохранились к нынешней Эпохе (кроме столицы, построенной на месте самого первого города ирун), но именно чёрные орки открыли секрет чёрной стали, являющейся ныне одним из самых распространённых сплавов на континенте.

Именно народ ирун (а не стеннаров и вирров, как принято считать) открыл способ слить воедино обычное железо и корат, создав высокопрочный и дешевый металлический сплав. С помощью черного железа орки укрепили свои позиции, и господство эйнов пошатнулось ещё сильнее.

С появлением общего врага, общины талгов отреклись от былых распрей, слившись в единый народ. Они основали в сердце Джадамара великий город Эрмеван, ставший домом для многих тысяч орков.

И чем крепче оседали обе расы в Джадамаре, тем сильнее становилась их ненависть друг к другу. Рано или поздно затишье должно было смениться бурей. И в этот раз вызвали её ирун, атаковав пограничные горные форты вирров.

Жестокость орочьих воителей с лихвой покрыла былые преступления эльфийских изгнанников. Они подчистую вырезали население Твердынь, спалив те дотла и усеяв подступы к пепелищам головами убитых.

Атархаты не стерпели обиды. В порыве неистового гнева их армии обрушились на долины Джадамара, множа звенья цепи взаимного геноцида. И была эта мстительная лавина столь сокрушительна, что оборона орков треснула, и вновь впустила захватчиков вглубь страны. Лишь ценой огромных потерь ирун удалось остановить эльфийское вторжение и отбросить врага обратно к их горным твердыням.

С той поры ирун и вирры стали ненавидеть друг друга едва ли не больше, чем их предки – Демоническое племя (к которому потомки Перворождённых испытывали больше страха, чем злобы). Минули столетия жестоких войн, обагривших реками крови склоны прекрасного Джадамара.

Всё это время стороны пытались наладить крепкие отношения с Ун-Шартом, понимая, что столь могущественный союзник позволит решительно склонить чашу весов на свою сторону. Но стеннары, как и всегда, придерживались нейтралитета, сохраняя лишь незримую толику симпатий на стороне талгов.

Всё ещё являясь чужаками в своём новом доме, вирры не соглашались мириться с таким положением вещей. Зная о любви гномов к новым технологиям и тяге к знаниям, особенно касающимся кузнечного ремесла, эльфы выкрали у ирун секрет изготовления чёрной стали. А затем усовершенствовали, сумев облегчить сплав ценой незначительной потери в прочности, и подарили новый рецепт Ун-Шарту. Прибавив к этому солидные богатства разработанных горных вершин.

Стеннары оценили дар эльфов и заключили с ними торговый союз. С того момента новая война стала лишь вопросом времени. Ирун узнали о соглашении эльфов и гномов. Сочтя, что последние предали их давние соседские отношения, тогдашний правитель Эрмевана, Саргиз Севантан, не пожелал дожидаться, пока жители пещер решат судьбу его народа.

Отправив целое поколение – многие и многие тысячи – молодых и сильных ирун в изгнание, желая спасти свой народ от возможного геноцида, Саргиз начал готовиться к самой тяжелой войне в истории Джадамара.

Некоторые историки считают, что своим поступком, арк (с языка ирун – царь) Севантан обрёк своё государство на грядущее поражение. Но даже если и так, победа далась бы правителю талгов слишком дорогой ценой. Ценой будущего его расы. Он верил, что даже если проиграет эту войну, его потомки, укрепившись и размножившись в других землях, сумеют когда-нибудь вернуть свой потерянный дом.

В дальнейшей истории чёрных орков было ещё немало темнейших страниц, которые многие хотели бы забыть. Но имя Саргиза Севантана помнят. Сейчас его вспоминают с почтением и теплотой. Однако, во времена его правления, многие проклинали его, выплёвывая это имя с презрением и ненавистью за то, на что арк обрёк оставшихся в Джадамаре сородичей.

Накануне грядущей войны, эйнам как-то удалось заполучить чертежи некоторых военных машин стеннаров. Воодушевленные таким удивительным подарком судьбы, вирры бросили все свои силы на постройку новых орудий и подготовку невиданной армады для вторжения.

Не сидел сложа руки и Саргиз, тратя все оставшиеся ресурсы и время на укрепление своих войск и рубежей государства. Успехи, которых он добился на этом поприще, впоследствии неприятно поразили самоуверенных эльфийских захватчиков. В какой-то момент силы Атархатов даже усомнились в том, что сумеют одержать верх над гордыми ирун.

Но превосходство в орудийной мощи всё же сыграло свою роль. Да, у ирун тоже были древние машины Ун-Шарта. Однако наладить их производство у джадамарцев так и не вышло, и потому, несмотря на всю свою ярость и доблесть, они проиграли в решающей битве.

Последняя война длилась многие годы, истощая силы обеих сторон до предела. В неё почти решились вмешаться гномы Ун-Шарта, всерьёз опасаясь за то, что Джадамар из цветущего края навечно превратится в выжженную пустошь. Но именно тогда, после трёхлетней осады пал Эрмеван.

Жители города были истреблены под корень, а сам Эрмеван сравняли с землёй. Гнев вирров был столь силён, что они стремились стереть даже память об этом месте. Но, несмотря на все их усилия, кое-что всё же сохранилось и до наших дней. В нынешнем восстановленном Эрмеване – цветущем и прекрасном городе – эти места почитаются как святыни давно ушедших времён.

Не стоит полагать, что такая злоба и беспримерная жестокость были в душах горцев всегда. То было наследие недавно закончившейся Эпохи Хаоса, когда Скверна Демонов пропитала весь мир до самого основания. И в самых вопиющих и жесточайших деяниях предтечей в первую очередь стоит винить ту Тьму, что некогда ворвалась в девственно чистый мир из-за Завесы, и обратила ко злу даже лучших из детей Богов.

Одержав победу, Коалиция Атархатов обратила выживших чёрных талгов в рабов, согнав в многочисленные скальные резервации по всей стране. Рабство, которое длилось целую Эпоху.

В то время, пока Неизвестные Эпохи уступали место эре Иррадинского владычества, народ ирун терпел многочисленные лишения и беды. Оставшиеся в Джадамаре орки всё ниже склоняли головы под кнутами победителей вирров. А отправленные в изгнание Саргизом юноши и девушки разбрелись по миру, всё ещё сотрясаемому отзвуками Войны Хаоса.

Всего ныне известно три племени, выросших из древних джадамарских изгнанников. Это илатау, ныне населяющие восточное Дикоземье и его Вольные Города. Они дальше всех прочих отдалились от своей прародины, и так и не восстановили с ней потерянную связь. Но даже тысячелетия спустя, народ илатау остался верен самым древним традициям и обычаям своей расы, и не перестаёт быть её частью.

Вторая ветвь изгнанников – это ивери, преодолевшие пустыни и степи Амалькара, и поселившиеся на берегах озера Генъяраб. Часть из них стала частью возрождённой Весталии, присоединившись к расе людей, поднимающих голову после веков владычества Бессмертных. Потомки этих ивери до сих пор населяют просторы страны Первых Людей, заняв своё место в её истории.

Другая же их часть ушла восточнее, избрав независимый путь. Возродив обычаи древнего Джадамара, они разбрелись по просторному краю многочисленными родовыми общинами, и долгое время процветали в мире.

Однако не только люди, освободившись от гнёта Бессмертных, начали строить свои государства. Ивери, как и всем прочим ирун, пришлось в скором времени защищать свой новый дом от претензий многочисленных переселенцев. Но их история, в итоге, закончилась не так плачевно, как история древнего Джадамара.

Им не удалось сохранить полной независимости, поскольку восточные берега Генъяраба оказались покорены подземной империей Игилией, и вошли в состав Игилийского Доминиона. Но это произошло на более чем мягких условиях, и в настоящее время ивери тех земель прекрасно чувствуют себя в своих обширных и богатых владениях. Это единственное племя ирун, что смогло преодолеть тягу своей расы к жизни в горах.

Третья ветвь изгнанников приняла имя индали. В наше время о них редко вспоминают, поскольку индали, не найдя пристанища нигде на континенте, спустя века скитаний вернулись в Джадамар. Следы их пребывания можно найти в летописях многих народов почти по всему континенту, от Иррадинского Хребта до Забхелы. Но то лишь небольшие племена, забредшие на чужбину в поисках нового дома.

Основная же часть индали скиталась по Талосским горам и пустыням Амалькара, храня в сердце образ родного Джадамара. Их тоска по отчему дому была столь сильна, что передавалась из поколения в поколение, переживая все беды и невзгоды народа скитальцев. Они всегда были где-то рядом, пытаясь найти способ вернуться.

Потому, когда пала Иррадинская цивилизация, и в Великой Степи произошли большие изменения, открывшие странникам путь на Пылающие Равнины, индали устремились туда. Это место было ближе всего к Джадамару, и оттуда скитальцы могли, наконец, увидеть родные горы, после стольких веков разлуки.

Воинственные и кровожадные степняки Равнин встретили индали с присущей им враждебностью. Но народ орков, закалённый скитаниями и лишениями, у них одолеть не получилось. К тому же, в ирун Джадамара и ог’лай Степи текла одна и та же кровь. Потому, в скором времени, они сумели найти общий язык и заключить осторожное перемирие. Которое позже переросло в крепкий союз племён.

Тем временем, в самом Джадамаре назрел междоусобный конфликт Атархатов. Эльфийские твердыни обратились друг против друга, из-за слишком стремительно разрастающихся зон влияния. Воспользовавшись возникшей неразберихой в обществе вирров, рабы-ирун начали поднимать головы.

Восстания случались и прежде, ведь талги, пусть и покорённые, всё же не были сломлены. Но прежде бунты всегда жестоко и стремительно подавлялись, не оставляя бунтовщикам даже шанса на успех. И в этот раз всё началось так же. Одно за другим, поселения рабов восставали, а затем подвергались жестокой атаке карательных легионов.

Но однажды всё изменилось. В твердыне-городе Шарат, оставшейся без гарнизона из-за нападения армии враждебного Атархата, вспыхнул ещё один бунт. Его поднял орк-кузнец, долгие десятилетия вынашивающий план восстания. Имея доступ к руде и металлическому лому, с помощью которых он чинил и изготавливал примитивные орудия рабского труда, этот ирун сумел заготовить несколько сотен коротких ножей и множество отмычек для кандалов, спрятав их в надёжных тайниках.

Когда гарнизон цитадели значительно поредел, кузнец увидел свой шанс. Раздав своим братьям и сёстрам содержимое тайников, он повёл их в бой. Это восстание известно как «Бунт Ножей», и оно закончилось тяжелой и кровавой победой ирун. Рабы сумели вырвать Шарат из власти своих пленителей, превратив его в центр будущего восстания.

Кузнеца, одержавшего победу там, где не справились тысячи его предшественников, звали Хосров. Говорят, что он был прямым потомком Саргиза Севантана, и кровь мудрого правителя сделала возможным всё то, чего добился этот ирун.

Неизвестно, так ли это. Ведь народная молва всегда любит возвышать своих героев так высоко, куда не дотянуться обычным смертным. Но, был Хосров Севантаном, или нет, он действительно является одной из самых выдающихся фигур в истории своего народа.

Успех Хосрова в Шарате вскружил голову всем рабам Джадамара. Потухшие давным-давно сердца орков вдруг вспыхнули с такой силой, что вирры, слишком поздно оценившие истинный масштаб угрозы, не успели вовремя на неё среагировать. Поток освободившихся рабов стал подобен реке, прорвавшей плотину. Очень скоро в него влилось больше половины всех вчерашних невольников.

И когда вирры столкнулись не с толпами грязных и полубезумных дикарей, едва сбежавших из шахт, а с крепкими рядами настоящих армий, вооруженных их же оружием, Атархаты были вынуждены отбросить все междоусобные конфликты и объединиться против общей угрозы.

Однако и это решение запоздало. К восстанию Хосрова, на тот момент охватившему всю восточную половину Джадамара, присоединились индали, и их свежеобретённые союзники ог’лай. Встреча двух родственных племён была столь воодушевляющей, что дети гор принесли своим Богам клятву – освободить свою родину от захватчиков, или умереть пытаясь, но никогда больше не становиться рабами.

Вирры оказались в трудной ситуации. Понимая, что полагаться на рабов они больше не могут, им пришлось уничтожить оставшиеся лагеря, чтобы не позволить их обитателям присоединиться к Хосрову. А затем вирры начали готовиться к масштабной войне, которая должна была поставить точку в истории конфликта эйнов и талгов в Джадамаре, и извести под корень племя чёрных орков.

Вновь запылали горны и печи цехов Твердынь, выпуская на свет новые боевые машины. Однако теперь подобными мощностями владели и ирун, захватившие города вирров. После нескольких кровопролитных сражений эльфы поняли, что легко эта победа им не достанется. И тогда они обратились за помощью к гномам Ун-Шарта.

Но их послы не были первыми. Хосров успел добраться до стеннаров раньше, и напомнил им, что произошло, когда Ун-Шарт вмешался, хоть и косвенно, в войну в прошлый раз. Тогда это чуть не привело к гибели целой расы, на многие века обратив её представителей в рабов и изгнанников.

Хосров просил у гномов одного – обещания не вмешиваться. Взамен он поклялся, что не станет искать мести народу эльфов, и лишь жаждет свободы для своего народа в их же родной стране.

Неизвестно, поверили ли гномы обещаниям Хосрова, и согласились ли они на его просьбу. Грядущие события оставляют сомнения на этот счёт. Но известно, что когда посланники Атархатов явились к стеннарам, те отказали им в военной помощи.

Ирун и вирры снова остались одни друг против друга. И, подобно тому, как было в давние времена, их война вновь затянулась. У Хосрова успел родиться и вырасти сын, пока эльфы и орки продолжали истреблять друг друга.

Однажды наступил момент, когда у обеих сторон начали заканчиваться ресурсы. Атархаты, привыкшие к рабскому труду, сильно сдали в темпах добычи и производства. А недавние рабы лишь только начали налаживать новую жизнь, и во многом полагались на помощь степных союзников.

Потому, когда в Степи разразилась новая война, и Пылающие Равнины оказались втянуты в неё, оставив горных союзников без поддержки, ирун уступили виррам в этой гонке. В одном из сражений войско Хосрова проиграло, а сам он был взят в плен. Ликующие вирры вывели самопровозглашенного арка Джадамара к строю его пленных сородичей и бросили в чан с раскалённым железом. Затем эльфы казнили большую часть пленных, а остальных отправили обратно, чтобы те передали сородичам, что их ждёт.

Но вместо того, чтобы пасть духом, сердца ирун лишь ярче воспылали гневом и яростью. Новым знаменем их войны стал сын Хосрова, в честь отца названный Хосровом Вторым. Он унаследовал от родителя его проницательность и мудрость, а потому вскоре добился уважения и признания соплеменников.

С помощью верных военачальников и советников отца, Хосров II продолжил войну, и эльфы с досадой обнаружили, что сопротивление орков стало лишь сильнее. Тогда, собрав всю свою мощь в кулак, Атархаты атаковали Шарат, стремясь отбить обратно свою Твердыню. И добились в этом успеха. Хосров II едва успел спастись из захваченного города.

В тот момент ирун показалось, что они проиграли войну. Расколотые по разным лагерям, лишившимся централизованного управления, талги оказались на грани истребления. Но помощь пришла, откуда они не ждали.

Ивери с берегов восточного Геньяраба прослышали о судьбе своих соплеменников, и их восстании. За то время, пока Хосров Первый вёл свою освободительную войну, в южной стране собралось огромное множество ирун, возжелавших вернуться на родину. То были далеко не все ивери, ибо многие из них нашли новый дом и не хотели его покидать. Но их было достаточно.

Заручившись помощью игилийцев (червеподобных существ, основавших Игилийскую подземную Империю и Доминион на её поверхности), ивери отправились домой. Они прибыли в Джадамар как раз вскоре после падения Шарата. Объединившись с силами Хосрова II, ивери помогли ему собрать разбросанный по стране народ, и дать ответный бой эйнам.

Недолго вирры владели Шаратом. Повелители Зверей Стигии обратились за помощью к своим далёким родичам, огромным скальным червезмеям, которые обрушили гору на головы вирров, навеки уничтожив Шарат.

С приходом ивери, вооруженных и подготовленных, джадамарские орки оказались в большинстве, и принялись всюду теснить войска эльфов. А с помощью горных вурмов их будущие победы множились ещё стремительнее. Когда участь Шарата постигла ещё шесть Городов-Твердынь, вирры начали просить переговоров.

Хосров II не был рождён рабом. Как и значительная часть тех, кто на тот момент участвовал в войне против владычества эльфов. Да, они ненавидели вирров за гибель своих сородичей, и за века их угнетения. Но новый правитель талгов не был жесток, и помнил обещание, данное его отцом гномам. Хосров Первый учил своего сына вещам, которые для него самого были тогда недоступной роскошью. Одной из них было милосердие.

Хосров Второй принял послов Атархатов. После долгих и ультимативных переговоров, вирры были лишены почти всех своих владений и богатств. Им были оставлены лишь самые значимые и крупные города, располагавшиеся на западной границе Джадамара.

Эйнам было запрещено появляться в центральном и восточном Джадамаре, и водить через него торговые караваны, землёй или небом. Так же виррийский народ был обязан выплачивать ирун дань на протяжении многих поколений, за века рабства и угнетения, которым они подвергали орочий народ. Было и множество других условий, которые история не сохранила. Атархаты приняли их все, оставшись жить на территории Джадамара.

Спустя огромную пропасть веков ирун вернули свой дом. Хосрова II провозгласили новым арком, и под его мудрым правлением талги начали вновь заселять Джадамар. Первым своим указом сын кузнеца повелел возродить Эрмеван. Город, который и по сей день покоряет сердца путешественников своей красотой.

С той поры минуло две Эпохи, началась третья. В истории Джадамара перевернулось ещё немало тёмных и кровавых страниц, повествующих о новых войнах и бедах. Были и междоусобицы, и вторжения извне, и битвы с Демонами. Но через все испытания народ Джадамара сумел пройти и выстоять. Тот Джадамар, что начал строить Хосров II, стоит и теперь.

Вирры, стеннары и ирун научились жить в мире. Да, три расы до сих пор недолюбливают друг друга, ибо кровь помнит долго. Но эта память не мешает их мирному сосуществованию. Сейчас в Эрмеване можно встретить немало черноглазых купцов и путешественников, а в Небеле не редкость чернокожие ремесленники и кузнецы.

Мир, в конце концов, победил вражду. И теперь любой путешественник может спокойно посетить одну из самых красивых стран Талосов, насладившись её благополучием и проникнувшись древней и яркой историей Джадамара.